В память о несколько лет назад трагически погибшем Борисе Платонове (WF3J, ex:UB5KAF), публикую (из своего архива) его письмо-воспоминание восьмилетней давности. Думаю, что читателям сайта его прочитать будет интересно
73! UY5XE
From: «Brass Pounder»
Date: Sat, 8 Sep 2001 20:32:06 -0000
Subject: Re: [russiandx] 1951-1956
Жора!
Спасибо, дорогой мой друг, за то, что начал публикацию «репрессий».
ак говорит пословица, «Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего».
Hадеюсь, что в твоей уникальной коллекции «Радиолюбительство и радиоспорт» продолжает находиться, подаренный тебе много лет назад, мой персональный значок «UB5KAF»…
Жду своего часа (твоих публикаций по репрессиям периода 1961-71гг.), т.к. есть что вспомнить и мне.
Дело в том, что по советским законам меня и близко нельзя было подпускать к HAM Radio, поскольку имел родственников в США, да не простых, а дипломатов высокого ранга: брат жены моего дяди был Главой Миссии США в ЮНЕСКО. Отец жены — бывший петлюровский офицер, принявший сан священника (все это было до войны, на территории Польши), по приезде в США основал Парафию Украинской Православной Церкви в Вашингтоне.
Мой путь в радио начался довольно необычно. В школе был почти отличником, но, когда в 5-м классе начали изучать иностранный язык(спасибо родителям — предпочли английский немецкому), пошли двойки и тройки. Через месяц родители нашли мне учительницу и я стал брать уроки английского, 2 раза в неделю по 2 часа. Через несколько месяцев я уже был лучшим учеником, а однокласники стали звать меня «Боб». Все это было в 1959 году, а в радио я пришел летом 1961 года. В 300-х метрах от моего дома находился обастной радиоклуб ДОСААФ и, однажды, околачиваясь по дворам, я услышал из открытого зарешеченного окна английскую речь, причем с ужасным акцентом. С целью «научить как правильно говорить по-английски» я нашел дверь, заглянул вовнутрь, увидел кучу аппаратуры и оператора. Тогда начальник радиостанции меня выгнал (опасаясь, скорее всего, чтобы пацан ничего не «спер»). Я пошел к отцу, все рассказал. На следующий день отец взял бутылку водки, колбасу и пошел в радиоклуб. Придя домой сказал: завтра можешь идти, тебя не выгонят. Так начался мой путь в радио. В отличие от подавляющего большинства, до прихода в радиоклуб я никогда не держал в руках паяльника.
Коротковолновиком я, по законам советского времени, действовавшим на Западной Украине, не имел права быть. Причина простая — дядя в США. Он попал туда в 1949 году, а первое письмо домой осмелился написать только в конце 1959 года, когда понял, что времена Сталина ушли навсегда. Чтобы Вам ситуация была понятна, я должен вернуться во времена, предшествующие моему рождению. Мой отец родом из Владимирской области. Будучи пацаном сам сделал фотоаппарат (!) и фотографировал жителей деревни на фотопластинки, которые тоже изготавливал сам. В армию попал в канун войны и служил в охране Кремля (войска КГБ). Когда война закончилась, его послали на Западную Украину «истреблять националистов». Потом он познакомился с моей мамой, они стали встречаться и полюбили друг друга.
Вскоре его вызвали к начальству и поставили перед выбором: украинская девушка или КГБ. Отец выбрал первое и был изгнан из «органов». Как Вы понимаете, поступок более чем мужественный (времена-то сталинские и он отлично понимал, ЧТО может последовать за его отказом работать в «органах»). Ему пообещали, что работы он ни в Ровно, ни в области, ни вообще на Украине он не найдет.
Правда, из КПСС не выгнали, только дали строгий выговор с занесением в учетную карточку. Через несколько лет после моего рождения он все-таки устроился фотокорреспондентом в местную газету «Ковельский железнодорожник». А еще через несколько лет он послал свои фотоработы в Москву и вскорости был прият в ТАСС фотокорреспондентом по Ровенской и Тернопольской областям. Таким образом он стал ПОЛНОСТЬЮ независимым от местных властей, даже от 1-го секретаря обкома партии!
А еще через некоторой время по совместительству стал фотокорреспондентом РАТАУ (радио-телеграфное агенство Украины) по тем же областям. Как Вы понимаете, 1-й секретарь обкома партии не мог позволить, чтобы у него в области действовал независимый журналист, поэтому он сделал моего отца своим личным другом и собутыльником.
Когда я подрос, отец стал брать меня на многочисленные охоты и рыбалки, которые организовывались по очереди первыми секретарями районов области для «ПЕРВОГО» и его свиты… В 14 лет я вовсю ездил на нашей «Волге ГАЗ-21» (не имея прав, с отцом рядом). ГАИ не имело права остановить машину Платонова (было личное указание 1-го). Во время работы в ТАСС-РАТАУ отец всегда был в десятке лучших фотожурналистов СССР и привлек меня в помощники. В 7 лет я уже умел фотографировать, а в 12 уже готовил отцу проявители по его собственным рецептам.
Теперь вернемся к моей персоне. Когда я начал заполнять Анкету коротковолновика-наблюдателя, наткнулся на вопрос: «Есть ли у вас родственники за границей? Где, с какого времени и как туда попали?» Отец сказал четко: — Пиши, что нет. Я так и сделал. Как Вы знаете, ВСЕ анкеты проходили тогда проверку в КГБ. Конечно, они видели, что я написал неправду, но отказать в позывном (хоть и наблюдательском) сыну ПЛАТОНОВА?!
Навлечь на себя гнев 1-го?! Позывной я получил, дали мне под расписку приемник «КВ-М» (17 ламп типа 2К2М) и стал наблюдать яростно, с иступлением. Оторвать меня от приемника было практически невозможно! Отец отпечатал мне QSL-карточки с фотографией (!) — получить разрешение Обллита на это дело было для него сущим пустяком — и я стал получать QSL «из-за бугра»!
Начальник коллективки областного радиоклуба UB5KFF заикался и, поэтому, ненавидел работу телефоном. В те дни на SSB в СССР работала только ОДНА радиостанция — UA1DZ, да и то эпизодически, потому что я многократно работал с ним АМ в начале 60-х.
Так вот, начальник р/ст (Василий Король, UB5XX, потом U5XX, now SK) сказал: «Не выучишь телеграф — на станцию не пущу!» Коротко, как выстрел. Как я ему за это «насилие» над собой благодарен! Поэтому, когда в Рефлекторе обсуждался вопрос, должен ли знать коротковолновик телеграф? — я привел простой пример: спросите 6-7-летнего пацана, что он больше хочет: кататься по улице на велосипеде и играть в футбол, или ходить в школу и делать домашние задания? Ответ, думаю, предсказуем на 100%. Поэтому взрослые совершают «насилие» и заставляют детвору ходить в школу. Потом, когда вырастут, поблагодарят за это родителей.
Опять вернемся ко мне. У нас в Ровно есть 2 брата. Оба учителя физики в средних школах. Один до сих пор изредка работает в эфире (Яков, US0KF, ex — UB5XY), другой — Леонид, когда-то имел УКВ позывной, но радио забросил лет 30 назад. Так вот, этот Леонид договорился с начальством областного радиоклуба, что два его выпускных класса в качестве производственной практики будут изучать Азбуку Морзе. Ну и меня «втиснули» в одну из групп. Я был учеником 8-го класса, они, кажется — 10-го. Короче, я азбуку выучил за месяц (под руководством В.Короля) и в начале Октября на экзамене принял скорость 75 зн/мин.
На нашей коллективке аппаратура была такая: приемник американский BC-312, передатчик — SCR (750 Ватт на выходе), антенна — G5RV. К передатчику был сделан самодельный VFO («плавный кварц» — VFO+XCO) на 3.5 МГц. И, самое ГЛАВНОЕ! — электронный ключ на лампах 6Н8С, СГ3С, СГ4С и двух реле РП-4. Я спросил Короля: — а где МНЕ взять такой ключ? А Мефодьевич ответил: — купи этот. Отец дал мне 24 рубля — такая цена была назначена — и я стал счастливым обладателем электронного полуавтоматического ключа с манипулятором! На другой день на коллективке появился точно такой же ключ — Мефодьевич принес свой из дому. В 1961 году 0.5 л бутылка водки стоила 2.87, так что 24 рубля были довольно «большими деньгами». Нужно ли говорить, что я часами «дрочился» дома на ключе и довольно быстро был допущен на UB5KFF в качестве постоянного оператора. В мае 1962 года я уже принял участие в телеграфных соревнованиях «CQ-MIR». Исключительно много наблюдал в эфире. В погоне за странами «садился» на DX-станцию и подбирал всех, кто с ним работал. Так было почти 4.5 года! Наблюдение в эфире за работой ведущих операторов было для меня своего рода «академией» — я ПЕРЕНИМАЛ ИХ СТИЛЬ РАБОТЫ!
Прийдя на UB5KFF я полученные знания применял на практике и мой стиль здорово отличался от стиля остальных ее операторов. Найдя среди QSL-карточек несколько красивых карточек от SWL, я написал им письма с предложением переписываться и очень скоро я затеял переписку с SWLs из Бразилии, США, Англии, Дании и Австралии. Нужно ли говорить, что переписка значительно расширила мой словарь, я полностью освоил грамматику английского языка и даже стиль письма (характерный, «английский» почерк). В качестве юноши я несколько лет ездил на соревнования по приему-передаче радиограмм, было 7-е личное место в Украине (в 1964 году, уже будучи юниором, наша команда заняла 3-е место в Украине на соревнованиях СЮТ, что, по сути дела, было Чемпионатом Украины среди юниоров по приему-передаче радиограмм).
В 1963 году у меня, SWL, уже был свой P.O.Box! В то время за это закрывали, но я пользовался «широкой спиной» отца в полной мере, и вот уже на P.O. Box валом пошли QSL-карточки, письма «из-за бугра», дипломы (с оплатой купонами IRC, которые мне присылали мои корреспонденты…). Представляю, КАК скрипели зубами в КГБ, наблюдая за моей активностью! Но против Компартии переть не моги! В 1963 году я получил УКВ позывной, а в 1964 году — КВ позывной UB5XQ, который мне дали в виде исключения, т.к. мне было всего 17 лет, а КВ позывные выдавали только в 18 лет. Я в то время был учеником 10 класса средней школы и несколько раз в соревнованиях (1963-64гг.) значительно перекрыл норматив Мастера Спорта по радиосвязи на КВ. В те времена был такой «скоростной час»: 10 связей в час — 3 разряд, 20- 2-й, 30 — 1-й и 40 QSO/час — Мастер Спорта. Я легко делал по 48-50 QSO в час (на поиск, поскольку антенна — G5RV, без трансивера и РСТ тогда давали «честные» — от 339 до 599), но один раз заявку «прозевали», в другой раз — еще что-то «не состоялось» и я тогда ничего не получил.
В эфире работал только телеграфом, по многу часов в день, занимался «rag chewing» на скоростях 200-220 зн/мин открытым текстом по-английски. С работой телефоном были проблемы. Иностранные корреспонденты, увидев, что со мной можно поговорить более, чем RS, QTH, NAME, расспрашивали меня о многом и Мефодьевич «дружески» попросил меня, чтобы я телефоном не работал («а то коллективку закроют!»). Да и мне самому CW был намного интереснее…
Все шло по восходящей линии, но 1 ноября 1964 года в автокатастрофе погиб отец… Погиб он, наткнувшись на каток, что строители оставили на проезжей части. Был туман, дорога была новостроящейся и он, очевидно, не заметил знака «Проезд запрещен». Вместе с ним погиб директор одного из предприятий, а едущие на заднем сиденьи два инструктора обкома партии попали в больницу с различными переломами…
Весной 1965 года на меня вышел работник КГБ майор Еськов и мы пробеседовали часа 2. Суть беседы такова: все мое поведение как коротковолновика (беседы открытым текстом, переписка с иностранцами, P.O.Box, QSL direct, дипломы за IRC, полученные в обход ЦРК, т.д.) позволяет им (КГБ) закрыть меня навсегда. Мне был предложен вариант: они позволяют мне заниматься радио «в том же духе», а я становлюсь их внештатным информатором. Болтовню о том, что «страна окружена врагами и что без моей помощи СССР не выживет», я опустил. Мне также было обещано, в случае моего согласия, «поступление в ЛЮБОЙ ВУЗ Советского Союза». Я, внутренне возмутившись, сказал, что подумаю.
О нашей встрече майор Еськов просил никому не говорить, на что я согласился. В течение 65-66 годов он выходил на меня еще несколько раз, а потом, увидев, что я «вожу его за нос», встречи прекратил. В январе 1967 года мне не продлили разрешения на UB5XQ. Я погоревал, но не сильно, поскольку дома был только самодельный передатчик на ГУ-50, приемник «КВ-М» и антенна VS1AA. В клубе же — Р250М, ГУ-81 и 2 el QUAD. Тем более, что я на коллективке дневал и ночевал. Потом у меня отобрали SWL позывной. У меня оставался единственный пропуск на коллективки города — Удостоверение «Общественного контролера-инспектора», подписанное Э.Т.Кренкелем.
Когда в конце лета 1968 года в Ровно проходил Чемпионат СССР по «Охоте на лис», я встретился с Н.В.Казанским, все рассказал и попросил помочь. Тот вместе со мной повозмущался «произволом КГБ» и сказал, что поможет. Вскоре из Москвы пришел циркуляр с требованием «изъять у Платонова Б.А. удостоверение контролера». Дорога в радио закрылась.
Когда меня «закрыли» в январе 1967 года, мне было 19 лет…
Хочу сказать, что Казанскому ничего не стоило чуть-чуть пошевелить пальцем – и я мог бы работать хотя бы на коллективках… Наблюдательский позывной мне вернули только в 1972 году, когда критически не хватало операторов на круглосуточную работу в эфире коллективки областного радиоклуба (UB5KFF) спецпозывным UB50E (в честь 50-летия образования СССР) в течение 7 дней, а КВ позывной я «отвоевал» только в 1979 году, через 13 лет после того, как его у меня отобрали (не продлили разрешения).
73! bp (WF3J, ex — UB5-50018, UB5FHW, UB5XQ, UB5KAF)
BP (БП) — это мои инициалы, а в начале прошлого века Брэсс Паундерами («колотящий по латуни») называли телеграфистов. В те времена телеграфные ключи делались именно из этого металла. Я выучил телеграф за месяц, в 1961 году, когда мне было чуть больше 14 лет. Кстати, если в окошке Браузера напечатаете Brass Pounder, то Интернет выведет Вас на Brass Pounder Association. Почитайте, интересно. Правда, я к этой Ассоциации не имею никакого отношения.
http://www.qrz.ru/callsign.phtml?callsign=wf3j
